Ветеран Великой Отечественной войны, участник полного снятия блокады Ленинграда Иван Петрович Полянский прожил 85 лет — долгую, насыщенную важными событиями жизнь.
Мой дед
Иван Петрович родился в 1918 году в многодетной крестьянской семье в одном из красивейших мест — среди берёз и сосен села Михайловка Курганской области. Точнее, крестьянкой была его мать, а социальное положение депортированного из Польши отца осталось неизвестным. Иван был самым младшим, тринадцатым ребёнком, и «тятю» (так тогда называли отца) почти не запомнил, так как остался без него в трёхлетнем возрасте.
В 1937 году был призван на срочную службу, проходил её во Владивостоке. Вернулся осенью 1940. Женился, ждали с супругой первенца …
Уходя на фронт в июле 1941 года, сказал супруге: «Если будет сын, назови Иваном, мало ли что…».
Так как во время прохождения срочной службы дедушка был телефонистом, изучал азбуку Морзе и знаки семафора, его зачислили радистом в стрелковую дивизию 311 пехотного полка. В перерывах между боями он вёл дневник, но те записи не сохранились, так как однажды на Синявинских болотах группу солдат, в которую входил и младший сержант Иван Полянский, окружили и взяли в плен фашистские автоматчики. Оставшиеся личные вещи бойцов пропали.
Новый дневник он написал по воспоминаниям уже в мирное время. Запомнил Иван все те события так, как будто это было вчера. Даже даты он указал очень точно. Несомненно, эти дневниковые записи бесценны, и не только для нашей семьи. Отрывки воспоминаний хочется привести дословно.
Уходя на фронт в июле 1941 года, сказал супруге: «Если будет сын, назови Иваном, мало ли что…».
Так как во время прохождения срочной службы дедушка был телефонистом, изучал азбуку Морзе и знаки семафора, его зачислили радистом в стрелковую дивизию 311 пехотного полка. В перерывах между боями он вёл дневник, но те записи не сохранились, так как однажды на Синявинских болотах группу солдат, в которую входил и младший сержант Иван Полянский, окружили и взяли в плен фашистские автоматчики. Оставшиеся личные вещи бойцов пропали.
Новый дневник он написал по воспоминаниям уже в мирное время. Запомнил Иван все те события так, как будто это было вчера. Даже даты он указал очень точно. Несомненно, эти дневниковые записи бесценны, и не только для нашей семьи. Отрывки воспоминаний хочется привести дословно.
Боевое крещение
«… Долго мы ехали, а потом и пешком шли под Тихвином. И только 20 ноября 1941 года прибыли на место сосредоточения в прифронтовую полосу. Когда мы пришли в лес, то увидели сваленный в кучу вместе с автоматами хлеб. Значит, нашего приезда ждали. Голодные, мы набросились на еду и ели сколько хотели. Этой ночью спать не пришлось: было холодно. Ещё в учебке мы подружились с Сашей Ведерниковым из Уфы. Мы обменялись домашними адресами и договорились: если один из нас погибнет, другой напишет письмо и сообщит его жене.
Утром 21 ноября пошли дальше, к передовой. В ночь на 22-е фашисты приготовили для нас «концерт» из немецких автоматных трассирующих и разрывных пуль. С рассветом «концерт» прекратился, но по лесу начался минный обстрел. Командный состав находился в блиндаже, а мы, солдаты, разбрелись по всему лесу, надеясь спастись от мин. Окапываться было нечем, и мы прятались под деревьями. Меня ранило в правую руку выше локтя. Были и убитые, еще не нюхавшие пороху бойцы. Погиб и мой друг из Уфы.
Когда я вышел из леса на дорогу, чтобы отправиться в медпункт, почувствовал, что прямо возле уха просвистела пуля. Пришлось мигом юркнуть обратно и уже дальше идти лесом. В медпункте уже были на перевязке несколько человек. Потом мы, легко раненные, пошли пешком в тыл по железной дороге, ведущей на Тихвин. Нам нужно было добраться до первой попавшейся деревни, чтобы сесть на повозки, предназначенные для раненых. Так мы добрались до ближайшей станции, а оттуда в вагонах поехали в госпиталь на станцию Харовская.
Утром 21 ноября пошли дальше, к передовой. В ночь на 22-е фашисты приготовили для нас «концерт» из немецких автоматных трассирующих и разрывных пуль. С рассветом «концерт» прекратился, но по лесу начался минный обстрел. Командный состав находился в блиндаже, а мы, солдаты, разбрелись по всему лесу, надеясь спастись от мин. Окапываться было нечем, и мы прятались под деревьями. Меня ранило в правую руку выше локтя. Были и убитые, еще не нюхавшие пороху бойцы. Погиб и мой друг из Уфы.
Когда я вышел из леса на дорогу, чтобы отправиться в медпункт, почувствовал, что прямо возле уха просвистела пуля. Пришлось мигом юркнуть обратно и уже дальше идти лесом. В медпункте уже были на перевязке несколько человек. Потом мы, легко раненные, пошли пешком в тыл по железной дороге, ведущей на Тихвин. Нам нужно было добраться до первой попавшейся деревни, чтобы сесть на повозки, предназначенные для раненых. Так мы добрались до ближайшей станции, а оттуда в вагонах поехали в госпиталь на станцию Харовская.
Радостная новость
В госпитале №3733 я лечился два месяца. После нескольких бессонных ночей мы сутки проспали в нормальных условиях. Руку дважды разрезали, но осколок вытащить вслепую не смогли. Она распухла и не сгибалась. Пришлось есть левой рукой. Было непривычно, суп расплёскивался из ложки и не попадал в рот. Но нужно было привыкать. Я попросил одну из нянь написать вдове моего друга из Уфы о печальном событии. А потом и моей жене на родину о моём местонахождении. И не ожидал, что довольно быстро получу ответ, да ещё какой! Когда я лечился, в госпиталь пришла телеграмма от жены: «Родился и растёт сын Иван». Радости не было предела. Все поздравляли меня. Забегая вперёд, скажу, что супруга в письмах не жаловалась ни на что. Но, вернувшись, я узнал, как им тяжело жилось: они голодали, летом ели лебеду, толкли её и добавляли в тесто из мякины, а потом пекли жёсткие лепёшки. И тех недоставало…
Постепенно рана начала заживать, а больную руку, которая всё ещё не сгибалась, я упорными тренировками разработал до нормального состояния. Тихвин наши войска освободили 3 декабря. В конце января меня выписали с осколком в руке и направили в Вологду в батальон для выздоравливающих.
После выздоровления меня вместе с другими бывшими ранеными зачислили радистом во вновь сформированный в Вологде 230-й миномётный полк.
Постепенно рана начала заживать, а больную руку, которая всё ещё не сгибалась, я упорными тренировками разработал до нормального состояния. Тихвин наши войска освободили 3 декабря. В конце января меня выписали с осколком в руке и направили в Вологду в батальон для выздоравливающих.
После выздоровления меня вместе с другими бывшими ранеными зачислили радистом во вновь сформированный в Вологде 230-й миномётный полк.
Неоконченный урок
К нам в батальон из полка прислали опытного телеграфиста для занятий с нами, радистами. Он рассказывал толково, но тут начался артобстрел. Мы спрятались за деревья, а наш учитель заскочил в блиндаж. Там его и накрыло снарядом да так, что и хоронить не пришлось. Погибли и другие ребята. Ночью я видел, как похоронная команда собирала трупы и уносила в общую могилу. А за нами вскоре пришла машина. Пока я с рацией за плечами доплёлся до блиндажа, все уже уехали. Ночью пешком идти опасно, и я остался в блиндаже до утра. Днём за два часа благополучно добрался до нашего тыла, хотя несколько пуль просвистело прямо над ухом. Когда я вернулся, ребята обрадовались и кинулись меня обнимать. Они думали, что я убит.
Снятие блокады
14 января 1944 года в 6 часов утра началось «светопреставление». Вздыбилась земля. По всему фронту прошла мощная часовая артподготовка такой силы, что не слышно было наших голосов.
После артподготовки мы пошли в наступление. Фашисты бросились убегать, побросав всё, оставив блиндажи с накрытыми разными вкусностями столами. Действовал только один их ДЗОТ. Хотя они в темноте стреляли наугад, были среди наших убитые и раненые.
С этого дня и началось наше победное шествие по окончательному снятию блокады с юга Ленинградской области и освобождению Псковской и Новгородской областей. Нас постоянно перебрасывали с места на место, где нужна была наша помощь и поддержка огнём.
Однако фашисты не дремали. Когда мы дошли до реки Нарва, они «не позволили» нам форсировать реку. На льду оставалось убитыми много наших бойцов. Пришлось отступить в лес и дожидаться генерального наступления.
За активную оборону и бои по прорыву блокады нашему полку присвоили звание Гвардейский, всему личному составу вручили значки «Гвардия» и медали «За оборону Ленинграда». А мне присвоили звание младшего сержанта и наградили ещё и медалью «За отвагу».
После артподготовки мы пошли в наступление. Фашисты бросились убегать, побросав всё, оставив блиндажи с накрытыми разными вкусностями столами. Действовал только один их ДЗОТ. Хотя они в темноте стреляли наугад, были среди наших убитые и раненые.
С этого дня и началось наше победное шествие по окончательному снятию блокады с юга Ленинградской области и освобождению Псковской и Новгородской областей. Нас постоянно перебрасывали с места на место, где нужна была наша помощь и поддержка огнём.
Однако фашисты не дремали. Когда мы дошли до реки Нарва, они «не позволили» нам форсировать реку. На льду оставалось убитыми много наших бойцов. Пришлось отступить в лес и дожидаться генерального наступления.
За активную оборону и бои по прорыву блокады нашему полку присвоили звание Гвардейский, всему личному составу вручили значки «Гвардия» и медали «За оборону Ленинграда». А мне присвоили звание младшего сержанта и наградили ещё и медалью «За отвагу».
В мирное время
Прогремели последние залпы той страшной и кровавой войны. Однако дед продолжал служить до 1953 года. Дневниковых записей об этом периоде нет. Знаю только, что он был старшим писарем в городе Кыштым и ушёл в отставку в звании старшего сержанта. Помимо медалей, Иван Петрович Полянский был награждён орденом Отечественной Войны I степени.
После службы дедушка с бабушкой Анастасией Михайловной и сыном Иваном переехали в казахстанский Петропавловск, купили домик в Рабочем посёлке. Там уже родилась и моя мама, Валентина, а впоследствии появились и его внуки. Дедушка устроился экспедитором в ОРС НОД 4 и всю жизнь работал в торговле.
Мама с братом окончили пединститут и стали учителями. Перед смертью бабушка попросила маму назвать своего будущего сына Михаилом, в память о своём отце. Её не стало, когда мама училась на втором курсе. Мама бесконечно благодарна родителям за то, что воспитали ее и брата самостоятельными и ответственными людьми. Они любили в свободное время читать книги и детей приучили к чтению. Мама очень признательна им за любовь, поддержку и понимание.
Это стихотворение я посвятил деду.
А мой дед защищал Ленинград
На прославленном
Волховском фронте.
Там снарядов
летел адский град,
Грудь сияла потом от наград.
Это время
забвеньем не троньте.
Низкорослый, сутулый, худой,
Кто мог знать,
что боец в этом теле.
Но с винтовкой в руках
нарезной
Был, как все,
неприступной стеной,
Что обрушить враги не сумели.
А мой дед защитил Ленинград,
Хоть и в городе не был ни разу.
Но, когда шёл военный парад,
Словно звёзды,
сверкал гордый взгляд,
Внемля яркому телепоказу.
И мой дед жив
в Бессмертном полку.
Бодро, прямо идёт он с друзьями.
Раньше не дал пощады врагу,
Он на Невском стоял берегу.
Будет вечно теперь
рядом с нами.
Михаил ГВОЗДЕВ, внук ветерана ВОВ.
Мама с братом окончили пединститут и стали учителями. Перед смертью бабушка попросила маму назвать своего будущего сына Михаилом, в память о своём отце. Её не стало, когда мама училась на втором курсе. Мама бесконечно благодарна родителям за то, что воспитали ее и брата самостоятельными и ответственными людьми. Они любили в свободное время читать книги и детей приучили к чтению. Мама очень признательна им за любовь, поддержку и понимание.
Это стихотворение я посвятил деду.
А мой дед защищал Ленинград
На прославленном
Волховском фронте.
Там снарядов
летел адский град,
Грудь сияла потом от наград.
Это время
забвеньем не троньте.
Низкорослый, сутулый, худой,
Кто мог знать,
что боец в этом теле.
Но с винтовкой в руках
нарезной
Был, как все,
неприступной стеной,
Что обрушить враги не сумели.
А мой дед защитил Ленинград,
Хоть и в городе не был ни разу.
Но, когда шёл военный парад,
Словно звёзды,
сверкал гордый взгляд,
Внемля яркому телепоказу.
И мой дед жив
в Бессмертном полку.
Бодро, прямо идёт он с друзьями.
Раньше не дал пощады врагу,
Он на Невском стоял берегу.
Будет вечно теперь
рядом с нами.
Михаил ГВОЗДЕВ, внук ветерана ВОВ.