Нашел щетку для Вертинского, сохранил «Дачу Шаляпина» и написал 22 книги: чем известен кисловодчанин Борис Матвеевич Розенфельд

МЕЧТАЛ О ЦИРКЕ И ПИСАЛ ФЕЛЬЕТОНЫ

Не одно поколение кисловодчан знает и любит Бориса Розенфельда - выдающегося деятеля культуры Северного Кавказа. Но, несмотря на это, он — не коренной житель города, хотя и провёл большую часть жизни на Водах.

Вырос Борис Матвеевич в Новосибирске. В войну его мама работала в госпитале, затем — в библиотеке. Отца, которого мальчик в детстве копировал под смех и аплодисменты всей семьи, репрессировали, а затем расстреляли, когда Борису было пять лет. Воспитывали сироту бабушка с дедушкой.

«Им я благодарен и очень обязан. Бабушка была домохозяйкой, а дедушка был дирижёр симфонического оркестра, скрипачом. В Кисловодск я привёз его портрет, написанный, когда ему было 90 лет. Но я был всё же далек от интересов моей семьи. Меня увлекали цирк, эстрада, я пел куплеты, сочинял фельетоны, интермедии с 14 лет. В 16 лет я крутился вокруг филармонии. На работу тогда меня, конечно, никто не брал, но я уже был знаком со всеми артистами, для меня это было очень ценно. А в конце 1950-х меня всё-таки взяли на работу ведущим», — вспоминает Борис Матвеевич.

КАПРИЗНЫЙ МЭТР И ЗАГАДОЧНЫЙ ЛАРЕЦ

Уже на заре своего пути Борису Матвеевичу посчастливилось вести концерт легендарного артиста Александра Вертинского.

«Концерт проходил в рабочем клубе на окраине города. Ехать — часа полтора. Зима, Новосибирск, на улице — мороз 40 градусов, и в автобусе мороз 40 градусов. Он весь закутан, завязан. Вертинский был с пианистом Михаилом Брохесом, но не разговаривал ни с кем — ни с Брохесом, ни со мной. Но вдруг Вертинский прервал молчание и обратился ко мне: «Молодой человек, попросите, пожалуйста, щёточку, чтобы почистить фрак и стакан воды», — Борис Матвеевич, передавая слова артиста, грассирует, копируя его.

По прибытии в клуб молодой ведущий бегом спустился в гардероб, схватил щетку и мигом вернулся в гримёрную.

«Этой щеткой чистят обувь, я попросил веничек, чтобы почистить фрак», — вновь копирует Вертинского Розенфельд.

Тогда ведущий выбежал из клуба и бросился в ближайший дом, попросил у хозяев щётку или веничек для фрака самого Вертинского. Щётка нашлась, но взамен хозяева попросил билет на концерт.

«Если дадите щёточку, проход я вам гарантирую», — заверил Борис Матвеевич, зная, что на концерт на тот момент было куплено, как ни странно, всего шесть билетов.

«Щёточку мне уже не надо, но принеси мне бутылочку минеральной воды», — пожелал капризный певец. И эту просьбу молодой Розенфельд выполнил.

На следующий день Вертинский давал ещё один концерт — в большом зале оперного театра. Не было ни единого свободного места. Этот концерт тоже вёл Борис Матвеевич.

Выступление получилось выдающимся.

«Я даже не знаю, сколько времени пел Вертинский — столько раз его вызывали на бис и не отпускали», — вспоминает Розенфельд.

Рядом со старым домом, где жил Борис Матвеевич в Новосибирске, был сарай, где хранились поленья для растопки печей. Там, вспоминает Розенфельд, он случайно нашёл старинный ларь, а в нём — книги.

«Что за книги? Какие книги? Я понятия не имел! Очистил их, высушил, привёл в порядок и повёз сдавать в букинистический магазин. Но в магазине оказалось, что в книгах стоят библиотечные печати, принять их там не могут», — вспоминает Борис Матвеевич.

В магазине ему дали адрес, где жил человек, которому могли бы быть интересны эти экземпляры. Один из них — альманах «Полярная звезда» — выделили особо, ведь во второй половине XIX века его издавали в Лондоне Александр Герцен и Николай Огарёв.

Молодой человек отправился по указанному адресу — так случилась важнейшая в его жизни встреча с букинистом Александром Нагорных.

Нагорных был полковником в отставке, в войну дошёл до Берлина. И всю свою жизнь он собирал книги. Борис Матвеевич признаётся, что такой библиотеки не видел никогда: тысячи редчайших книг, все — в прекрасном состоянии.

«Прижизненный Пушкин, прижизненный Лермонтов! И этот человек, которому я благодарен всю жизнь, привил мне любовь к чтению. Он открыл для меня Аверченко, Тэффи, он мне рассказал о сатириконовцах, это был мой ангел-хранитель!», — с невероятной теплотой вспоминает Розенфельд.

До самого отъезда из Новосибирска в 1963 году Борис Матвеевич в каждой из своих гастрольных поездок ходил в букинистический магазин и звонил Александру Нагорных — выбирал для него книги.

ПОЕЗД НОВОКУЗНЕЦК — КИСЛОВОДСК

Впервые в Кисловодске Борис Розенфельд побывал в 1957 году. И влюбился в город с первого взгляда.

«Я приехал случайно, я даже не слышал о таком городе. Но сразу влюбился и заболел им. Я отработал Дедом Морозом в школах и детсадах, получил деньги. Решил куда-нибудь съездить. Мне предлагали Сочи, Ялту, Грузию. И вдруг поезд Новокузнецк — Кисловодск. Это было 13 января 1957 года. Я был в ботинках „прощай молодость“, шубе, с чемоданом, обвязанным веревками. Я ступил на кисловодскую землю, а здесь 20 градусов тепла!», — вспоминает писатель.

Первое место, куда отправился Розенфельд — филармония. Там узнали, что молодой человек из Новосибирска и поинтересовались — знает ли он Борю Розенфельда.

«Боря Розенфельд — это я», — ответил молодой человек. И стал вести концерты в кисловодском Курзале.

Но найти подходящее жильё в городе долго не удавалось, поэтому Борис Матвеевич в Кисловодске бывал «наездами» и окончательно переехал спустя шесть лет.

МУЗЕЙ НА ОБЩЕСТВЕННЫХ НАЧАЛАХ

При филармонии Розенфельд создал Музей театральной и музыкальной культуры. Он стал единственным музеем на Ставрополье, который хранил культурную летопись городов. За долгие годы существования музея Борис Матвеевич собрал свыше 10 тыс. уникальных экспонатов: афиши и программки выступлений, фотографии знаменитостей, известных артистов, выступавших в кисловодской филармонии. Это настоящие документы эпохи, ведь на сцене Курзала выступали и играли Фёдор Шаляпин, Леонид Собинов, Антонина Нежданова, Константин Станиславский, Сергей Рахманинов и многие другие.

По крупицам, кропотливо, но с неугасимой одержимостью Борис Матвеевич собирал экспонаты, покупал их за собственные деньги, чтобы каждый мог прикоснуться к истории Кисловодска, почувствовать, насколько это удивительный, многогранный и притягательный для людей искусства город.

«Сорок лет просуществовал музей, сорок лет на общественных началах», — признаётся Борис Матвеевич.

И действительно — за руководство музеем Розенфельд не получал зарплату. Настоящим сокровищем музея были театральные субботы — творческие встречи со знаменитостями, которые организовывал Борис Матвеевич. За 40 лет таких встреч состоялось 360.

«БЕСПЛАТНО ПОЮТ ТОЛЬКО ПТИЧКИ»

На театральных субботах выступали знаменитости своего времени: братья Вайнеры, Юлиан Семёнов, Дмитрий Кабалевский, Вениамин Баснер, Михаил Танич, Михаил Жванецкий и многие другие. Всех Розенфельд зовёт по имени и уменьшительно-ласкательно — за долгие годы их связала настоящая дружба. Михаилу Таничу посвящена отельная книга Бориса Розенфельда.

На субботах артисты выступали бесплатно. Но не все они сходу соглашались на это. Борис Розенфельд помнит разговор, который случился у него с Людмилой Лядовой — советской певицей и композитором.

Она приехала на курорт с концертом. После Борис Матвеевич показал ей экспозицию музея и предложил выступить на одной из театральных суббот. Лядова тут же согласилась, но поинтересовалась — как будет производиться оплата. Розенфельд ответил, что на его творческих встречах артисты выступают бесплатно.

«Мой дорогой, бесплатно поют только птички, Лядова бесплатно никогда не поёт», — усмехнулась артистка.

Тогда Борис Матвеевич пошел на хитрость: «У меня есть не только музейные экспонаты, вам посвященные, я даже знаю вашу первую любовь!», — начал Розенфельд.

«У меня была пятая, десятая, но первой — никогда не было!», — парировала Лядова.

Но Розенфельд назвал ей имя, и Людмила Лядова подтвердила — это он. А потом Борис Матвеевич показал ей письма, которые влюбленные писали друг другу — её возлюбленный, будучи другом Розенфельда, передал ему письма для музея. Узнав послания, певица прослезилась.

«Если бы я не увидела это своими глазами, мальчик мой, я бы никогда тебе не поверила! Я буду выступать! Бесплатно!», — воскликнула она.

Борис Матвеевич дружил и с литературоведом Александром Храбровицким — большим специалистом и исследователем творчества Владимира Короленко.

«Однажды он звонит мне и говорит: «Борьчик, а ты знаешь, что никто иной, как Александр Исаевич Солженицын родился в твоём Кисловодске? Точнее, в его Кисловодске, чтоб ты знал», — рассказывает Розенфельд.

На тот момент об этом факте не знал никто — все думали, что писатель родился в Ростове. Но Борис Матвеевич и его соавторы разыскали женщину, которая дружила с матерью Александра Исаевича. Подругу звали Мария Крамар.

«Она знала Александра с самого детства, он приезжал к ней после тюрьмы. Она подтвердила факт рождения Нобелевского лауреата в Кисловодске», — делится Борис Матвеевич.

Тогда Розенфельд написал письмо самому Солженицыну и также получил подтверждение. И именно Розенфельд первым написал о доме, в котором родился писатель и который, к сожалению, впоследствии был снесён. Но дом, в котором Александр Исаевич провёл детство, до сих пор существует, и во многом — благодаря Борису Матвеевичу. Там открыли музей писателя.

ХРАНИТЕЛЬ ПАМЯТИ

За свою долгую, насыщенную, невероятную жизнь Борис Розенфельд сделал для Кисловодска много по-настоящему великих дел. Самым главным из которых стало сохранение дома, где останавливался на отдых Фёдор Шаляпин. Сегодня в нём располагается литературно-музыкальный музей «Дача Шаляпина». Борис Матвеевич также рассказал всем о забытом некогда музыкальном деятеле Василии Ильиче Сафонове. Его имя сегодня носит Северо-Кавказская государственная филармония.

А ещё Борис Матвеевич написал 22 книги, посвящённые курорту, Михаилу Лермонтову, Сергею Есенину, Василию Сафонову, художнику и бывшему директору музея-усадьбы Николая Ярошенко Владимиру Секлюцкому и множеству талантливых и знаменитых людей, с которыми дружил.

Антон МАССОВЕР