Похищение кефира или приключения москвички Ирины Сахаровой на Кавказе

Истории земли родной

Кефир-один из самых распространенных диетических кисломолочных продуктов. Но   в 1908 году появление  первой бутылки кефира в больницах Москвы, а затем на прилавках магазинов явилось сенсацией.

Неподалеку от Кисловодска есть изумительное по красоте ущелье, венчает его перевал Гум Баши, откуда как на ладони Создатель преподносит путникам чудесный вид на двуглавый великан Эльбрус и цепь его снежных братьев.

– Вот здесь неподалеку и находится урочище Корсунка, – сказал один из моих спутников Халид Рамазанович Узденов, стройный, крепкий карачаевец. Ему  было тогда 75 лет, и он все еще продолжал работать на прославленном в этих краях сырзаводе «Первомайский». – Всеми этими летними пастбищами и владел наш предок Бек-Мырза Байчоров в начале прошлого века. Здесь-то и началась интересная для кулинаров история.

Похищение кефира или приключения москвички Ирины Сахаровой на Кавказе

Когда «линейка» – параконный экипаж того времени – выехала на ровную площадку, из-за ближайшей скалы неожиданно на дорогу вылетели несколько всадников с полускрытыми башлыками лицами. Возница, потомок лихих казаков времен Кавказской войны, отпустил вожжи, полоснул по упряжке кнутом. Кони, чуть не сбив одного из всадников, понесли легкий экипаж. Однако погоня быстро настигла беглецов. Преследователи остановили взмыленных коней, вытащили из коляски отчаянно сопротивляющуюся молодую девушку и, перебросив ее поперек одного из седел, ускакали.

Звали похищенную – Ирина Сахарова. А если точнее, то в ту пору она носила еще девичью фамилию Макарова и было ей всего 20 лет. Но способная молодая мастерица, работавшая в фирме московского молокозаводчика Николая Бландова,  успела уже в 1907 году получить золотую медаль за выработанное ею сливочное масло на Всемирной выставке в Париже. Вот ее-то, красивую и энергичную, и послал хозяин в Кисловодск (в этом регионе у него было 12 сырзаводов) с весьма деликатным поручением: выполнить заказ Всероссийского общества врачей – добыть целебный кисломолочный напиток, о котором ходило в ту пору столько легенд.

Горцы звали, да и сейчас зовут его айраном. Старики вспоминают, что будто так звали девушку – Айра, которой первой удалось сделать замечательный напиток, утоляющий жажду. Оказалось также, что он способен лечить болезни желудка, кожные заболевания, туберкулез, отравления… У подножия Кавказских гор, при въезде в город Карачаевск, и ныне стоит скульптура горянки, протягивающей всем въезжающим чашу с целебным напитком.

Еще в начале девятнадцатого века россиянам довелосьь попробовать чудо-напиток. Но что лежит в основе его таинственных свойств – не знал никто. Горцы свято хранили от иноверцев свой «дар Аллаха», как называли они с почтением айран. А особенно «пшено Магомета» – зерна закваски, резко отличающие айран от остальных кисломолочных продуктов.

 Это таинственное «семя», с помощью которого микроорганизмы из молока создают айран, называемый у нас кефиром, и сейчас в царстве научно-технического прогресса требует к себе персонального внимания специалистов, занимающихся культивированием кефирной микрофлоры. Тайна ее до сих пор полностью не раскрыта. Если все кисломолочные продукты зреют на одном, от силы двух видов микробов, то кефир воссоздает сразу четыре. Каждые двадцать минут количество микробов в молоке удваивается. Через три часа из одного образуется тысяча, еще через час – уже восемь тысяч… Если в остальных напитках одно из групп молочнокислых стрептококов подавляет другие, то в кефирных грибках они почему-то живут в устойчивом равновесии. И получить в лаборатории искусственный кефирный грибок ученым пока не удалось, а потому  и секрет мирного сосуществования микробов в кефире остался до сих пор неразгаданным.

Все это мне рассказал другой потомок князя Байчорова – Рамазан Калаевич Эркенов, давным-давно окончивший институт молочной промышленности  и всю жизнь проработав на том же «Первомайском» заводе.

Хозяину субальпийских пастбищ Бек-Мырзе Байчорову очень понравилась красивая москвичка, по его просьбе и умыкнули Ирину после того, как гостеприимный горец, получив привет от своего кунака Бландова, показал девушке свое хозяйство, объяснил технологию приготовления айрана, но отказался подарить «зерна Магомета».

Карачаевцы хранили тайну изготовления кефира как зеницу ока. Его именовали «даром Аллаха правоверным народам Кавказа», а закваску кефира называли священным зерном Магомета, и делиться ею было запрещено религией не только с иноверцами, но даже со своими близкими. И по сей день еще можно наблюдать в Карачаево-Черкессии бытовые картинки, когда брат у брата «крадет» предложенные ему кефирные грибки, так как дарить их нельзя…

…Когда девушка очнулась после похищения в горном  ауле Корсунка, явился хозяин, статный, в белой черкеске. Он вежливо извинился за обычай похищать невест, и тут же предложил ей руку и сердце. Чем бы это кончилось, неизвестно, не застучи в этот момент в двери блюстители порядка, которых успел привезти из Кисловодска управляющий заводами Бландова – Александр Васильев, с которым вместе Ирина приезжала к Байчорову.

Вскоре в Кисловодске состоялся сенсационный судебный процесс, захвативший внимание курортной публики. Попав в затруднительное положение, судья попытался уладить дело миром и старательно убеждал Ирину простить князя.

Макарова простила Байчорова за похищение при условии, что он подарит ей десять фунтов сухого «пшена Магомета». Подсудимый  тяжело вздохнул, подумав о законе предков, махнул рукой и согласился. По секрету он сообщил Ирине, что исходным материалом первоначальной закваски является сычуг, добываемый из желудка молочного барашка. На следующий день обещанное вместе с огромным букетом цветов его посланники вручили Ирине.

Как оказалось, они продолжали следить за каждым ее шагом. Во избежание всяких неожиданностей Макарову переодели старухой и дали в провожатые пятерых служащих Бландова. Только на станции Минеральные Воды (перед посадкой в поезд на Москву) она разгримировалась и приобрела свой обычный облик.

В Москве Ирина почти два месяца нянчилась со своим бесценным сокровищем,  пока научилась готовить кефир. Первыми его начали пить больные Боткинской больницы, сначала его изготавливали кустарным способом, вручную наполняя бутылки. Но вскоре русский умелец Григорий Тараторкин  придумал и изготовил укупорочную машину, потом машинку для розлива кефира в шесть бутылок сразу, следом – термостат. И вот, в сентябре 1908 года кефир начал свое путешествие по России. Сейчас этот мирный завоеватель поселился не только во всех странах бывшего Союза, но и на Кубе, продается кефир в Канаде, где инициатором его появления стала монреальская фирма «Либерти Бранд продукт»…

А Ирина Макарова-Сахарова умерла в последней четверти двадцатого века в возрасте девяноста лет. В архиве ее сохранилась фотография Бек-Мырзы Байчорова, которую прислал ей этнограф из Карачаево-Черкесии Ибрагим Шаманов с припиской: «Взгляните на эту старую фотографию и еще раз мысленно перенеситесь на Кавказ…». Хочется верить, что любители кефира не забудут имени его «крестной мамы», как в шутку называли Сахарову.

 Валерий Василевский (на 3 фото)