Как в 57 лет пробежать 170 километров в горах?

Как в 57 лет пробежать 170 километров в горах?

Чтобы узнать ответ на этот вопрос я встал в четыре часа утра и прошёл через весь город до Комсомольского парка, где меня уже ждал единственный в Кисловодске человек, совершивший такой подвиг.

Я готовился встретить измождённого, с синими кругами под глазами, мужчину предпенсионного возраста. А увидел смуглого стройного человека в красных спортивных трусах, который раз за разом легко взбегал по крутой бетонной лестнице.

И на лице 57-летнего заведующего нейрохирургическим отделением Кисловодской городской больницы Михаила Ившина не заметил ни малейших следов перенесённого три дня назад сверхчеловеческого испытания тела и духа – за двое суток он пробежал вокруг Эльбруса 170 километров, преодолев по пути несколько перевалов и ледников.

Михаил Борисович приветливо улыбнулся и стал охотно отвечать на мои вопросы. Выяснилось, что ему ещё надо вернуться домой, а к восьми утра поспеть на работу. И мы, неспешно беседуя, пошли через Комсомольский парк в сторону улицы Марцинкевича.

- Детство – фундамент любого человека. Как оно складывалось у вас?

- Родом я из удмуртского городка Глазова. А в Удмуртии всегда были в почёте виды спорта, где требовалась выносливость. Легендарная лыжница Галина Кулакова – моя землячка.

Вот и я ещё в раннем детстве надевал на валенки деревянные лыжи, брал две палки – и шёл один через леса и поля – куда глаза глядят.

В школе спорт был на особом месте. Почти все мои одноклассники регулярно занимались в различных секциях.

Я всерьёз увлёкся биатлоном. Но через два года его пришлось оставить, потому что «посадил» зрение. В северном Предуралье темнеет рано. Зимой уроки в школе заканчиваются – на улице уже почти ничего не видно. На настоящих биатлонных стадионах мишени подсвечивают. А у нас они стояли просто в чистом поле.

- Неужели из-за испортившегося зрения вы вообще бросили спорт?

- Нет. Переключился на лыжные гонки. В 10 классе у меня уже был второй взрослый разряд по лыжным гонкам на 10 километров.

Но и лыжи пришлось оставить, когда поступил в Ижевский медицинский институт.

- Почему? Ведь студенческие годы – оптимальный возраст для занятий спортом.

- Не знаю, как в других вузах, но в Ижевском мединституте учиться приходилось очень напряжённо. Стоило хоть немного отвлечься, как тут же появлялись «неуды», задолженности. А там недолго было и из института вылететь. Поэтому всё время и силы отдавал сначала учёбе, а затем работе в качестве врача-­невролога в городской больнице Ижевска.

- А когда и как вы оказались в Кисловодске?

- Я уже был женат, у нас родилась дочка. А своего дома не было. И нам открыто сказали: в Ижевске квартиру вы не получите.

А тут родственники жены сообщили: в Кисловодске старенький дедушка остался один. Если будете за ним ухаживать до конца жизни, то квартира останется вам. Так в 1991 году мы решились на переезд.

- В Кисловодске медиков много: и в лечебных учреждениях, и в санаториях. Как приняли вас, чужака?

- Поначалу работал неврологом в городской поликлинике, затем – в больнице.

В 1994 году представилась возможность пройти курсы повышения квалификации в Новокузнецком институте усовершенствования врачей.

Там в то время была самая передовая в стране школа спинальной хирургии. А она входит в состав нейрохирургии. Так я стал осваивать новую специальность. Прошёл несколько курсов обучения.

Вместе с коллегой Валентином Михайловичем Сигитовым мы стали первыми нейрохирургами в Кисловодске.

- Но вернёмся к спорту. Чем и когда вы стали заниматься в Кисловодске?

- Меня всегда тянуло к движению, к активному образу жизни. Не понимаю людей, которые вечерами и в выходные сидят дома.

После переезда в Кисловодск, в свободное от работы время я тренировался в «качалке», которая находилась в подвале выше Центрально рынка. Но как-то уронил на грудь штангу и серьёзно повредил рёбра. Тренировки с железом пришлось оставить. И я переключился на дальние прогулки на природе

Потом судьба свела с замечательным тренером по боксу Николаем Васильевичем Шепиловым, который преподавал в училище олимпийского резерва при городском стадионе. Он мне открыл глаза на бокс. Объяснил, что это не просто мордобой, а целое искусство, имеющее множество нюансов. Так в 40 лет я увлёкся боксом. Всерьёз тренировался, спарринговал и соревновался с гораздо более молодыми партнёрами. Они меня били, но и я их бил.

Бег входит в систему подготовки боксёров. И я всё больше им увлекался.

Потом мой коллега из отделения нейрохирургии поехал в Москву на учёбу и остался там жить и работать. Мы продолжали дружить и общаться.

И вот в 2016 году он позвонил и говорит: «Ты ведь занимаешься бегом. А у нас в команде нейрохирургов по триатлону нет бегуна-­марафонца. Выручай!» Я согласился и два месяца целенаправленно готовился к бегу на длинную дистанцию.

Всероссийские соревнования по триатлону команд из представителей различных специальностей проходили в Адлере. Мой друг проплыл четыре километра на открытой воде, другой нейрохирург из Москвы на велосипеде проехал 150 километров. А я показал вполне приличный результат в беге на 42 километра.

- Почему вы не продолжили бегать марафон или кросс, а переключились на трейлраннинг?

- Бегать марафон по асфальту скучно. А кросс – это короткие дистанции: от одного до семи километров. Мне же хотелось преодолевать большие расстояния. Когда бежишь долго и далеко, то наступает момент, когда возникает изумительное ощущение – у тебя словно крылья за спиной вырастают.

Трейлраннинг – это бег по тропам (бездорожью) на длинные дистанции. Он бывает равнинный и горный. И хотя я родился на равнине, но, переехав в Кисловодск, влюбился в горы. Поэтому при первой возможности стараюсь бегать по горам: по хребтам вокруг Кисловодска или выезжаю на своей машине в район Джилы-­Су на северный склон Эльбруса.

Такие пробежки естественным образом переросли в одиночные восхождения на горы.

- Почему одиночные?

- Я с детства привык ходить в походы один. Да и потом у меня такая работа, что неизвестно когда и на сколько дней удастся вырваться в горы. А групповые восхождения требуют тщательного предварительного планирования.

Когда поднимаешься на гору, то почти всегда встречаются участки, где приходится лазать по скалам. Так что к увлечению альпинизмом естественным образом присоединились занятия скалолазанием. Благо, в Кисловодске я познакомился с квалифицированными скалолазами: Людой Правдиной, Юрием Гавцем и их товарищами, которые меня многому научили.

- А как вы стали участвовать в официальных соревнованиях по трейраннингу?

- В 2017 году услышал, что холдинг «Альпиндуствия» организует в Приэльбрусье соревнования по трейлраннингу и записался. Пробежал 57 километров. Оказался лучшим в возрастной категории М50 (старше 50–55 лет). Это вдохновило, и с тех пор каждый год в свой трудовой отпуск участвую в различных забегах на длинные дистанции.

В прошлом году решился пробежать ультрамарафон «Кавказ Ультра Трейл». Это 160 километров вдоль Скалистого хребта из Кабардино-­Балкарии в Северную Осетию-­Аланию.

Было очень тяжело, но я преодолел всю дистанцию, хотя более половины участников сошли с неё. Финишировал первым в своей возрастной группе со временем 34 часа 44 минуты.

А в этом году представители холдинга «Альпиндустрия» пригласили участвовать в забеге ELBRUS WORLD RACE, который и по протяжённости, и по высоте, и по сложности превосходил прошлогодний.

- Как он проходил начиная со старта?

- В забеге решились участвовать 54 человека всех возрастов. Моих сверстников было пятеро.

Стартовали мы все вместе под бодрую музыку, фейерверки и добрые пожелания в Верхнем Баксане в 0 часов 00 минут с 29 на 30 июля.

Поскольку забег был полуавтономный, с собой в рюкзаках несли водонепроницаемую и тёплую одежду.

В мае нынешнего года проходил ультратрейл в Китае. Тоже в горах, но на меньшей высоте. Поэтому никто не подумал о тёплой одежде. Внезапно налетел сильный ветер с ледяным дождём, и 22 участника погибли от переохлаждения.

Из еды у меня было несколько батончиков спортивного питания. Воду с собой не надо было нести, потому что на протяжении всего маршрута с Эльбруса стекает множество ручьёв.

На наиболее сложных участках, – после перевалов и ледников, организаторы забега устроили контрольные пункты. Там отмечали, что ты благополучно прошёл данный участок, а также предлагали перекус: чай, лапшу быстрого приготовления, сухофрукты и мясную нарезку.

- Каково было преодолевать перевалы и ледники? И как можно двое суток обходиться без сна?

- Ледники на дистанции относительно плоские без больших трещин, поэтому с трекинговыми палками их прошли без особых проблем. Перевалы высотой до 3700 метров – это уже настоящее высокогорье. Но и они были не очень сложные.

Ночью бежали при свете налобных фонарей. Многим очень хотелось спать. Мне было легче, потому что вызовы на ночные операции у нейрохирургов – обычное дело.

Однако и я временами чувствовал, что вот-вот отключусь. Тогда останавливался, опирался на палки и засыпал секунд на 10–15. При этом я чётко осознавал, что стою и что мне скоро надо очнуться и продолжать движение.

170-километровое кольцо вокруг Эльбруса я замкнул в Верхнем Баксане через 40 часов и 54 минуты. В абсолютном зачёте на финише я был восьмым, в возрастной категории 55 лет и старше – первым.

Из пяти моих сверстников-­соперников до финиша добежал только один. В этом ультратрейле я ещё раз убедился, что главное не физические силы, а настрой на то, то ты непременно преодолеешь всю дистанцию.

- Как вы себя чувствовали, когда пересекли финишную черту? И каковы спортивные планы на будущее?

- Чувствовал себя гораздо лучше, чем после прошлогоднего ультратрейла. Тогда я неделю просыпался и опять засыпал.

А тут ночь поспал и уже на следующий день чувствовал себя нормально. А сегодня, – спустя три дня после забега, провёл обычную тренировку – ничего не болит.

Что касается повседневных тренировок, то обычно я просыпаюсь в половине шестого утра и бегу на работу в горбольницу. Это всего пять километров, но зато всё время в гору.

После работы – быстро бегу вниз. Это заставляет работать уже другие мышцы. Если есть время, сворачиваю в Нацпарк и там делаю несколько кругов.

В ближайшие дни начну выезжать в горы, чтобы побегать на большой высоте. Пора готовиться к следующему ультратрейлу…

Но я отдаю себе отчёт, что лет через пять с ультратрейлами придётся заканчивать, – возраст даёт о себе знать. Сравниваю, каким я был в 50 лет, и каким стал сейчас, в 57. Разница большая.

Поэтому чтобы организаторы ультратрейлов не переживали, что дедушка умрёт ­где-нибудь на дистанции, придётся переключиться на ­что-нибудь полегче – например, на альпинизм.

Вёл беседу Николай Близнюк

Фото автора и из архива Михаила Ившина.