И это все не о нем. Почти всё…
И это все не о нем. Почти всё…
Борис Матвеевич Розенфельд. Сомневаюсь, что среди жителей Кисловодска есть человек, кому не знакомо это имя. Вот пример. Направляюсь в гости к Маэстро, но никак не могу отыскать дом № 35 по улице Клары Цеткин: после 33-го сразу 39-й. Обращаюсь к случайному прохожему. Такой вот диалог получился на улице пламенного борца за права женщин.
– Не подскажете, – обращаюсь к спешащему куда-то мужчине, – где строение под номером 35?
– А шут его знает, – пожимает тот плечами, проходя мимо.
– А может, знаете, где живет господин Розенфельд? – не унимаюсь я.
– Тьфу ты, – мужчина останавливается, – так бы и сказал. Вон во дворе домик, там наша знаменитость и живет.
– Может вас провести? – появились откуда-то две сердобольные бабульки.
Игравшие с мячом во дворе мальчишки и вовсе сопровождали меня до нужного подъезда: «Тут, на втором этаже справа».
Борис Матвеевич открывает дверь с первого осторожного звонка и сразу тянет меня в зал, как понимаю, свой рабочий кабинет. Весь периметр помещения занят книгами (на полу тоже), которые неохотно уступили совсем немного места шкафу, дивану, да креслу с небольшим столом.
Предупреждаю автора 21-ой книги о Кисловодске и его великих гостях за последнее более чем столетие, о том, что будем говорить исключительно о нем лично, никаких отступлений. Ага. Вы это себе представляете? А я вот наивно полагал.
Родился Боря Розенфельд в самом центре далекого сибирского города Новосибирска, в доме, прямо напротив Академического драматического театра «Красный Факел». И конечно человек, который каждый день неоднократно проходящий мимо театра, видящий жизнь вокруг него, не мог не окончить там театральную студию. Руководил ей знаменитый русский актер Евгений Матвеев.
В 19 лет юноша уже работал в Новосибирской филармонии ведущим концертов в должности конферансье. А в 1956 году ему посчастливилось вести концерт самого Александра Вертинского!
Это отдельная, удивительная история и пусть он сам её поведает читателям «КГ». Когда Борис Матвеевич начал вдохновенно (ай да актер!) говорить о Вертинском, мне почему-то вспомнился роман Виля Липатова – «И это все о нем». Вернее его название. Понял, что с этого момента нашей встречи будет как раз, наоборот: о ком угодно, только не о нем, не о Розенфельде.
– Первый концерт согласно плану филармонии Александр Николаевич давал в Доме культуры небольшого селения Новосибирской области Кривощеково. Стояла ранняя весна. Мороз. Едем около часа в не отапливаемом автобусе. Вертинский весь укутан в шарф, платок, всю дорогу молчит, не разговаривает. Рядом подмерзший его коллега, пианист Брохес. Едва приехали в клуб и вошли в плохо протопленную примерочную, он говорит мне: «Молодой человек! Попросите, пожалуйста, щеточку почистить фрак и организуйте мне стаканчик крепкого горячего чая».
Спускаюсь к гардеробщице и узнаю, что продано всего 6 билетов на концерт. Она наливает чай и дает мне щетку.
– Этой щеткой, – спокойно говорит Вертинский, – чистят сапоги, а не фрак. А в стакане не чай, а (автор: простите великодушно) моча. Ну, постарайтесь где-нибудь найти поприличнее.
Выхожу на улицу, подхожу к первой пятиэтажке и стучу в дверь наугад. Открывает женщина. Объясняю ей ситуацию.
– А пустите без билета меня и мужа? – спрашивает.
– Пущу, – куда мне деваться.
Получаю ароматный крепкий чай и веничек специально для чистки одежды. Александр Николаевич был очень доволен. Перед концертом он сказал мне: «Ваша задача объявить: «Начинаем концерт Лауреата Сталинской премии Александра Вертинского. Партию рояля исполняет Михаил Брохес». И все, уходите. В конце скажете: «Концерт окончен»».
К началу выступления заполнились первых два-три ряда, это человек 25-30 зрителей. Принимали спокойно, без эмоций.
Александр Вертинский без перерыва отработал полтора часа. Я объявил, отпущенные мне слова. Едем в Новосибирск. Подъезжаем к гостинице «Центральная» и тут он говорит мне: «А нельзя где-то найти пару девушек?». Для меня, 23-х летнего, казалось, что они, 60-летние, настолько древние и старые, что даже слово девочки у меня не укладывалось в голове. Однако. Напротив оперного театра было общежитие балета. Нашел двух прекрасных девиц: «Хотите поужинать?».
Когда мы поднялись в гостиничный номер артистов, я, простите за сленг, обалдел. Такого накрытого стола в жизни своей не видел, тем более это были 50-е годы – шпроты, красная рыба, черная и красная икра, вино, коньяк и куча других деликатесов. Почти до утра мы слушали рассказы Вертинского.
На следующий день артист работал в концертном зале. Иду на концерт в качестве ведущего через плотную толпу народа, заполонившую площадь у театра, и каждый спрашивает: «Не найдется ли лишнего билетика?». Зал, вместимостью 800 мест, переполнен. Билеты проданы за несколько часов. Аншлаг!
– Голубчик, – говорит мне Александр Николаевич, – так должно быть – поет Вертинский…
Успех был колоссальный!
В 1957 году Вертинского не стало. Встреча с артистом эстрады настолько запала в душу молодому конферансье, что спустя несколько лет он решился на отчаянный поступок – написать книгу «Вертинский в воспоминаниях современников». Он собрал около сорока воспоминаний об артисте, получилось около двадцати листов печатного текста. Его товарищ Эдик Краснянский вызвался отвезти литературный труд Бориса Розенфельда в Москву в надежде опубликовать его или издать книгу. Но через пару дней раздался звонок из столицы: «Боря! Тут дочери, зятья и супруга Вертинского грозятся огромными штрафами в случае издания. Так что, я бессилен, возвращаю тебе рукописи, извини».
Борис Матвеевич не выбросил свой первый литературный труд. Но решил больше не возвращаться к этой теме. С 1960 года пожелтевшие листки лежали в рабочем столе автора и видимо ждали своего звездного часа. И ведь дождались!
В августе этого года Борис Розенфельд в Музее Н.А. Ярошенко презентовал свою 21 книгу «Кисловодск – приют прекрасных вдохновений». И вдруг подходит директор издательства «Снег» Сергей Парамонов и «убивает наповал» Бориса Матвеевича: «Давай рукопись о Вертинском!». 60 лет прошло. Сколько всего написано о Вертинском. Надо ли?
Писатель Розенфельд дает мне в руки увесистую папку с листками. Это первая часть, переписанная заново. В работе вторая. Ну, Борис Матвеевич, ну «зажигалка». Взялся все же за труд 60-летней давности, да с каким энтузиазмом! Я оставлю эту диктофонную запись и то, как незабвенно рассказывал автор о певце, поэте, композиторе и людях, знакомых с ним. И чьи рассказы лягут в основу будущего произведения. Это опубликую после выхода новой книги. Ну, а нам остается ждать очередного, уже 22- го шедевра ставропольской знаменитости.
Возвращаемся в Новосибирск. Под Новый 1957 год Борис отработал в качестве Деда Мороза десятки утренников в клубах, школах, детсадах и заработал по тем временам неплохие деньги. Стал вопрос: где их потратить, куда съездить на отдых? Среди множества советов друзей-товарищей, прозвучал Кисловодск. Зацепило – почему бы и нет. Так Борис Матвеевич с подругой оказался в нашем городе первый раз в январе 1957 года.
Сняли комнатку, как оказалось позже, с видом на филармонию. Ой, неспроста все эти совпадения. Вышли молодые люди в город, и попали в сказку – невероятно красиво – улицы, дома, природа. В магазинах есть все, что захочешь: от крабов до черной икры. Перед филармонией был скверик, где среди толпы гуляющих можно было запросто встретить знаменитых советских артистов.
Борис с подругой тоже гуляли в сквере. Однажды к ним подошел роскошно одетый молодой человек, и спросил, откуда они (сибиряков и сейчас легко вычислить в Кисловодске). Когда узнал, что из Новосибирска, поинтересовался, не знают ли Борю Розенфельда. Услышав ответ, удивился несказанно. Мужчина оказался работником местной филармонии (конферанс Валентин Леонидов), и практически тут же предложил Борису Матвеевичу поработать.
А что – запросто. Первый концерт Кисловодской филармонии в городе Ессентуки, правительственный санаторий имени М.И. Калинина. Второй уже в местном театре. Втянулся, понравилось, отработал весь январь, часть февраля, даже «липовый» больничный на 10 дней сделал, чтобы побольше побыть в Кисловодске.
В Новосибирске постоянно думал о городе-курорте и мечтал вновь в нем оказаться. Влюбился по уши. Последующие три года все отпуска проводил только здесь и мечтал поскорее обменять свою «трёшку» в Новосибирске на квартиру в Кисловодске. И ведь нашелся-таки в 1961 году человек, согласившийся променять солнечный теплый край на суровую холодную Сибирь.
Работа в крупнейшей филармонии периферии его ждала, и он окунулся в нее, что называется, с головой. Это единственное в стране учреждение, которое никогда не выезжало на гастроли, выступало только дома. 45 лет отдал Борис Розенфельд кисловодской филармонии, служил верой и правдой.
В 1965 году филармония праздновала свой юбилей – 40-летие. Неугомонный Розенфельд придумал создать к памятной дате то, чего еще не было в филармониях страны – музей. Он собрал огромное количество фотографий сотрудников, которые работали и работают в ней. Руководство заведения выделило под музей помещение. Состоялось торжественное открытие.
Прибывшая на юбилей комиссия из Москвы не оценила почин Бориса Матвеевича, мол, это не музей, а обычная доска почета работников. Музей это история, прошлое, этапы пройденного пути. Молодой Розенфельд не пал духом, не отчаялся, а с новыми силами кинулся в другой проект. Новая идея – сбор материалов об известных людях, которые в разные годы посещали Кисловодск.
И первым человеком, которого Борис буквально достал из небытия, стал Василий Сафонов, величайший пианист, музыкант, дирижер. А еще Алексей Ребров, построивший один из первых домов в Кисловодске. Об этих персонажах «Кисловодская газета» подробно писала в материале «Великий собиратель мгновений» с презентации 21-ой книги Бориса Розенфельда–№35 от 28 августа 2021 года.
Сегодня Борис Матвеевич мечтает, чтобы именем Сафонова назвали улицу в Кисловодске. Почему бы Проспект Карла Маркса «длиной пять метров» (так говорит Розенфельд) не переименовать в Сафонова? Он более достоин этого. Улица это память. Хорошее не должно забываться.
Писатель очень благодарен главе города Александру Курбатову за понимание и бережное отношение к истории города-курорта. Именно его заслуга в том, что у нас сегодня есть улица и сквер Реброва, установлен памятник Алексею Фёдоровичу. Таких же почестей удостоился известный архитектор Эммануил Ходжаев, построивший около трехсот домов, широко известных, в нашем городе.
Не стареющий душой патриот и, чего уж там, гордость Кисловодска готов назвать еще десяток-два людей, чьи имена хорошо бы увековечить в названиях улиц, домов, скверов. Он призывает не забывать, что Кисловодск это город не только для его жителей, но и для всей России, для всего мира.
– Мы должны знать его историю, – Бориса Матвеевича не остановить, не перебить, – гордиться теми людьми, которые создавали её. И теми, кто трудится сегодня, чтобы город был нарядней, гостеприимней, радушней. Лечит не только нарзан, лечит не только курортный парк, но лечит еще и доброта человеческих душ. Давайте об этом не забывать!
1 октября 2021 года Борису Матвеевичу Розенфельду исполнилось 88 лет. А сколько пороха в пороховницах! Сколько энергии! Какие светлые мысли и идеи. И как все честно, откровенно, от души. Поздравляем, Маэстро!
Александр БЕЙФУС.
Фото автора.
На фото: Борис Розенфельд – это любимая поза рассказчика, вошедшего в раж.
