Герои малых архитектурных форм
Беседы культуре
Герои малых архитектурных форм
В процессе реконструкции проспекта Ленина были установлены малые архитектурные формы. Одна из них скульптура Матильды Феликсовны Кшесинской. С нашим городом выдающуюся балерину и удивительную женщину связывало несколько лет. Покинув революционный Петроград, до эмиграции во Францию, в судьбе Матильды Кшесинской был Кисловодск – Анапа – Кисловодск. Память о Кшесинской и других выдающихся русских эмигрантах, чья судьба тесно связана с Кисловодском, город свято хранит.
Матильда Феликсовна Кшесинская (Мария-Матильда Адамовна-Феликсовна-Валериевна Кржезинская; 19 (31) августа 1872, Лигово (под Петербургом) – 6 декабря 1971, Париж) – известная русская балерина. Родилась в семье артистов балета Мариинского театра: дочь Адама-Феликса-Валериуша Ивановича (Яновича) (1823-1905) и Юлии Доминской (вдовы балетного танцовщика Леде, от первого брака у нее было пять детей).
Сестра балерины Юлии Кшесинской («Кшесинская 1-я»; в замужестве Зедделер) и Иосифа Кшесинского (1868-1942) – танцовщика, балетмейстера, постановщика, заслуженного артиста РСФСР (1927).
В 1892-1894 годах Матильда Кшесинская была возлюбленной цесаревича Николая Александровича (будущего Николая II). Их отношения прекратились после помолвки цесаревича с Алисой Гессенской в апреле 1894 года. Позже балерина была близким другом великих князей Сергея Михайловича и Андрея Владимировича. 18 июня 1902 года в Стрельне у Матильды Кшесинской родился сын Владимир, получивший по Высочайшему указу от 15 октября 1911 года фамилию «Красинский» (по семейному преданию, Кржезинские происходили от графов Красинских), отчество «Сергеевич» и потомственное дворянство.
17 (30) января 1921 года в Каннах в Архангело-Михайловской церкви Матильда Феликсовна вступила в морганатический брак с великим князем Андреем Владимировичем, который усыновил её сына (тот стал Владимиром Андреевичем).
30 ноября 1926 года Кирилл Владимирович присвоил ей и её потомству титул и фамилию князей Красинских, а 28 июля 1935 года – светлейших князей Романовских-Красинских.
В 1929 году Кшесинская открыла балетную студию в Париже. Матильда Феликсовна Кшесинская скончалась в 1971 году, ей было 99 лет. Она пережила свою страну, свой балет, мужа, любовников, друзей и врагов. Исчезла империя, растаяло богатство. Вместе с Кшесинской ушла эпоха: люди, собравшиеся у ее гроба, провожали в последний путь блестящий и легкомысленный санкт-петербургский свет, украшением которого она когда-то была.
В 2020 году сразу 7 самых старых и красивых домов Кисловодска отпраздновали свои юбилеи. Среди них — и дом Кшесинской, дача Твалчрелидзе, который никогда прославленной балерине не принадлежал. Сказочный замок, который возвышается над городом на пр. Ленина, часто именуют «Дача Кшесинской». Видимо, в сознании людей, такая красивая, богатая и знаменитая дама должна была жить в не менее красивом и богатом замке. В воспоминаниях современников можно встретить упоминания об инфернальном обаянии Матильды, против которого мужчины просто не могли устоять. Да, красота её лица не бесспорна, хотя и определяющих критериев, как таковых не существует, у каждого свой вкус, но такая талия при крутых бедрах… Плюс осанка, веселый нрав, темперамент, безупречный вкус, острый ум и присущая ей женская хитрость – всё в совокупности очень притягательно и было. Кшесинской не удалось примерить корону российской империи, но она всегда оставалась королевой благодаря женскому обаянию и непревзойденному таланту. Упорные слухи о том, что это дом Кшесинской заставили её даже в мемуарах упомянуть, что собственной недвижимости в Кисловодске у неё никогда не было.
Матильда Феликсовна покинула революционный Петроград и несколько лет прожила в Кисловодске, но только – совсем в другом месте. Прославленная балерина и возлюбленная императора Николая II запомнилась старожилам Кисловодска как скромно одетая женщина с гордой осанкой. Ее сын учился в местной мужской гимназии Сильникова, от которой сейчас остались одни руины тоже на пр. Ленина, а она выступала в благотворительных концертах для раненых. По приезду в Кисловодск знаменитая балерина поселилась в летней усадьбе Щербины. После этого, она с сыном сняла дом инженера Белявского, где и прожили до декабря 1919 года. Позже, когда волна революции докатилась и сюда, она вместе с сыном и Великим князем Андреем Владимировичем через Анапу бежала в Турцию и далее во Францию.
У замка, построенного в стиле модерн — иная история. Дом был построен на средства богатого казачьего сотника, героя русско-турецкой войны – Тимофея Варламовича Астахова. Затем перешел к зятю Тимофея Варламовича — Антону Ивановичу Твалчрелидзе и его семье, а в 1915 был продан богатому русскому конезаводчику Николаю Лежневу, который приобрел особняк для своей тяжело больной жены.
Матильда Кшесинская встретила 1920 год в поезде по дороге из Кисловодска Прима императорского балета Матильда Кшесинская жила в Кисловодске – с небольшими перерывами – с июня 1917 по декабрь 1919 года.
– У меня в Кисловодске оказалось немало друзей и знакомых, и мы постоянно собирались вместе то у одни, то у других к чаю, обеду или поиграть в карты, – писала она в своих мемуарах.
Кшесинская с сыном и двумя слугами прибыла в Кисловодск летом 1917 года, спасаясь от большевиков, которые к тому времени уже заняли ее дом в Петербурге. С 16 июля по 31 октября она жила на даче Щербины в номере без кухни, что для нее было крайне неудобно – денег на рестораны и даже столовые особо не было. Так что вскоре Матильда Феликсовна переехала в другое жилье. Дача Щербины располагается на нынешней улице Реброва, немного не доходя до санатория Луч. В 1920 году эту усадьбу отдали под квартиры, сейчас дома до неузнаваемости перестроены. Сама Кшесинская пишет, что переехала на дачу Беляевского, т.к. ей был нужен отдельный флигель с кухней и комнатой для прислуги. Дача Беляевского состояла из большого главного дома и отдельных небольших флигелей вокруг, которые сейчас очень сильно перестроены. Сам дом сохранился хорошо.
Имеет место версия о том, что Кшесинская вместе с сыном пряталась на даче Твалчрелидзе некоторое время в 1918 году, когда князь Андрей сначала на несколько дней был арестован, а потом бежал в горы. Поскольку Матильда Феликсовна умела дружить со всеми нужными людьми, вне зависимости от политической и прочей принадлежности, то якобы кисловодский революционер Марцинкевич научил ее спрятаться здесь, т.к. дом к тому времени стоял брошенный – хозяева уже были в эмиграции. Кшесинская на самом деле упоминает в мемуарах про Марцинкевича и что он предлагал ей помощь в случае чего, однако про этот дом ни слова нет.
Матильда Феликсовна в мемуарах называет ещё один адрес: Вокзальный пер., 9. Сейчас это улица переименована в Стопани, но нумерация домов сохранилась. Дом по этому адресу сегодня либо снесен, либо до неузнаваемости перестроен.
В главе тридцать восьмой «1918 январь-октябрь» Кшесинская пишет: «Лишь в январе большевизм начал ощущаться в Кисловодске. До сих пор до нас лишь доходили слухи о том, что творится в столицах и в больших центрах. Мы надеялись, что до нас революционная волна дойдет нескоро, но было все же ясно, что испытания ожидают и нас, что мы их не избегнем.
Первым городом из группы Минеральных Вод, захваченным большевиками, был Пятигорск, местный административный центр. Как и в Петрограде, там начали арестовывать офицеров, закрывать банки и проделывать все то, что творилось в занятых советской властью городах. Вскоре после занятия Пятигорска большевики появились и в Кисловодске. Это произошло, в общем, как-то неожиданно и, я бы сказала, незаметно.
В самый канун Рождества были получены очень тревожные сведения о положении на театре военных действий, и мы сразу же решили покинуть Кисловодск, дабы не застрять в мышеловке, и отправиться в Новороссийск, откуда, в случае надобности, легче было уехать за границу. С болью в сердце Андрей и его мать вынуждены были решиться покинуть Россию.
Не буду описывать последние дни в Кисловодске, укладку, сборы, прощания, панику, охватившую всех жителей. Когда и как мы сможем уехать, мы в точности не знали. Впереди была полная неизвестность, на сердце тяжелое чувство, нервы были напряжены до последнего предела.
Наконец после бесконечных хлопот все было более или менее налажено, и 30 декабря около 11 часов вечера мы отправились на вокзал. Военные власти приготовили два вагона, один первого класса, довольно-таки по тем временам приличный, для Великой Княгини и некоторых знакомых, больных и с детьми, и другой – третьего класса, куда я поместилась с сыном и другими беженцами. В другой половине этого вагона поместилась прислуга Великой Княгини и кухня. Мой Иван догадался захватить из дома маленькую плитку, пристроил ее в вагоне с трубой, на ней его жена все время нам готовила. Сестра заболела тифом перед самым отъездом и была помещена в вагоне первого класса в отделении, которое ей уступил Андрей.
Поезд всю ночь простоял на вокзале, и лишь в 11 часов утра следующего дня, 31 декабря, мы наконец двинулись в путь. До последней минуты к нам в вагон все лезли новые и новые беженцы, умоляя их взять с собою. На всех станциях была та же картина общей паники. Вагоны брались с бою, у всех была одна мысль: бежать, бежать от большевиков.
Около 3 часов дня мы добрались до станции Минеральные Воды, где, неизвестно почему, простояли до утра. С нашим поездом в шикарном салон-вагоне ехала жена Шкуро. Вагон ее был ярко освещен, и можно было видеть богато убранный закусками стол.
На этой стоянке мы и встретили Новый, 1920 год. Когда наступила полночь, поместившаяся с нами в вагоне семья Шапошниковых, вытащила откуда-то бутылку шампанского, и мы, грязные, немытые, сидя на деревянных скамейках, справляли встречу Нового года и старались друг друга подбодрить надеждами на лучшее будущее, хотя у всех на душе было очень тяжело. Рухнула вера в Добровольческую армию и в ее бездарных вождей…
Лишь в 3 часа утра 1 (14) января 1920 года мы двинулись дальше и только 4 (17) января прибыли в 9 часов утра в Новороссийск»
