И жизнь, и песни, и любовь. И это всё о нём, о Фёдоре Шаляпине
И жизнь, и песни, и любовь. И это всё о нём, о Фёдоре Шаляпине
Лидия Николаевна Бурдина имела неосторожность родиться в тот же день декабря, что и Иосиф Виссарионович, 21 числа. Правда, на 57 лет позже. Тоже на Кавказе, но не в Гори (Грузия), а в российском Пятигорске. Когда настало время получать паспорт, совершеннолетней девушке изменили в нём дату появления на Свет, отодвинув от реальной на 2 месяца назад. Ну не имела она право рождаться в этот святой для страны день! Перестраховались чиновники, ведь шёл 1937-й год, когда можно было даже по такому вопросу, а на долгое время отправиться в лагеря.
Мама отнеслась к этому спокойно, с юмором, успокаивала дочь: «Да не переживай ты, выбрось из головы, зато раньше на пенсию уйдёшь». Вот с этого казуса, как считает Лидия Николаевна, всё в её жизни пошло не так, «просто смешно».
Великая Отечественная война не обошла Пятигорск стороной. Отец, Николай Аркадьевич, кадровый военный, в 1942-м, вплоть до оккупации города фашистами, обеспечивал эвакуацию руководства края в тыл. Каким-то образом ему удалось договориться, чтобы и семью – супругу и троих детей, забрали из Пятигорска (семью офицера оставлять в городе было небезопасно). Девочка, хоть и была 5 лет от роду, хорошо запомнила, как к дому подъехала грузовая машина под завязку заполненная багажом: кадки с фикусами, узлы, чемоданы… Места в ней не нашлось даже одному ребёнку, пришлось всем остаться дома. Удивительно, не правда ли – кому война и гибель людей, а кому фикусы.
Мама отправила детей к бабушке в посёлок Свободы недалеко от города. Сельский дом стоял на горе, и детки с бабушкой наблюдали, как советские войска длинной серо-зелёной колонной покидали Пятигорск. Сзади в качестве прикрытия остался только один танк. Мама потом рассказывала, что наш Т-34 бился с фашистами до последнего. Когда танк загорелся, один из танкистов, выбрался из него и продолжал бой, лёжа возле своей машины, где и принял героическую смерть.
В дневное время бабушка с внуками прятались в оставленных советскими частями окопах. Однажды их заметил немец. Лидия помнит, что не испугалась тогда, а удивилась: фашист был в шортах – в Советском Союзе мужчины так не одевались. А совсем маленькая сестрёнка закричала: «Папа!». Фриц улыбнулся, взял девчушку на руки и пошёл. Бабушка и плачущие дети кинулись за ним. Он остановился и отпустил «дочку», помахал рукой и ушёл. Больше с фашистами встречаться не довелось.
Как прошло военное детство, Лидия Николаевна вспоминать не хочет, очень больно. Да и что вспоминать нищету, голод, разруху.
Школа №8, в которой училась девушка после войны, находилась напротив домика Лермонтова (ныне Музей М.Ю. Лермонтова). Ученики, когда случались «окна» в расписании уроков, часто посещали его: «Это был просто наш родной дом». Наверное, это оказало существенное влияние на выбор Лидой будущей профессии.
После школы выпускница уехала на Украину к родной тётке в город Галич. Там она поступила в техникум культуры. После окончания молодого специалиста сразу назначили директором клуба машиностроительного завода. В 70-е годы поступила и окончила Ленинградскую высшую профсоюзную школу культуры.
В доме Бурдиных было принято слушать классическую музыку. Рядом с модным в то время проигрывателем «Электроника» лежала хорошая подборка виниловых пластинок с классикой. Лидии Николаевне больше всех нравился голос солиста Большого и Мариинского театров Фёдора Шаляпина. Пластинки с оперными ариями и камерными произведениями певца она могла слушать часами.
Долгое время Бурдина возглавляла Дом культуры медицинских работников города Кисловодска. Любительнице классики удалось создать при ДК оперный коллектив, которым не мог похвастать ни один очаг культуры в крае. И который с первых своих выступлений имел невероятный успех. Никто не верил, что арии в операх и опереттах профессионально исполняют вовсе не профессионалы, а врачи и медсёстры, повара и водители. Необычный коллектив срывал овации не только на городской, но и на краевой сцене. Но по большей части обслуживал село. На всех спектаклях был абсолютный аншлаг.
Лидия Николаевна вспомнила один случай из поездки в Нефтекумский район. Уставшие после нескольких концертов артисты возвращались в Кисловодск. Вдруг дорогу автобусу преградила невероятных размеров отара овец. Подошедший чабан попросил сигарету, «да хоть маленький окурок на один вдох». В творческом коллективе не оказалось курильщиков. Но чтобы хоть как-то поднять настроение четырём пастухам, решили спеть им. Сценой стал пригорок у дороги. Оперное пение внимательно слушали не только чабаны, но и их подопечные – всё время исполнения молчали. Когда же горцы дружно зааплодировали, то и овцы стали громко блеять. По окончании экспромт-концерта, зрители честно признались, что ничего не поняли, но было невероятно здорово.
Вскоре в кисловодской филармонии Лидии Бурдиной предложили создать Дом творческих встреч на базе одной из старинных дач Кисловодска 1903 года постройки. Она значилась на тот момент как дача генерала Абрезова. Этот особняк после октябрьской революции использовался под разные цели, в последние годы там размещалась санаторская столовая для персонала. Лидия Николаевна приняла это предложение с удовольствием, но в душе уже задумала при нём создать комнату, посвящённую своему кумиру, в плену голоса которого она находилась уже много лет. К тому же, Фёдор Шаляпин жил в этом доме пару месяцев в 1917 году. Где, если не здесь, сохранить память о пребывании великого русского певца в Кисловодске.
Здание было сильно запущено и снаружи и внутри, требовало серьёзной реставрации. Прибывшие из Пятигорска реставраторы на деле оказались бригадой обычных полупрофессиональных строителей, и их мало интересовала историческая и культурная ценность объекта. Они не помогали, а лишь вредили – сбивали орнаменты со стен, уничтожили вход, начали разбирать веранду и камин. Вовремя подоспела Лидия Николаевна, не то через пару недель особняк превратился бы в обычную, выбеленную известью избу.
С такими горе-специалистами пришлось расстаться. Бурдина находит классную бригаду реставраторов на Украине, а специалиста-печника прислали из Москвы. Началась кропотливая работа по восстановлению первозданного облика особняка: восстанавливали лепнину, смывали несколько слоёв краски со стен, под которыми была скрыта оригинальная живопись.
Сутки напролёт, не зная усталости, трудилась и сама Лилия Николаевна, помогая рабочим скрести стены, красить, белить, разгружать и переносить стройматериалы. Титанический труд не остался без вознаграждения. Смывая одну из стен, Лилия Бурдина ощутила под руками явно выраженные неровности чёткой структуры, заинтересовалась, позвала верного соратника и помощника во всех вопросах, особенно в вопросах истории и музейного дела, высококлассного специалиста-музейщика Валентину Имтосими. Смыв слои штукатурки они обнаружили буквы «ПУ». Не откладывая в «долгий ящик», Валентина Петровна уехала за разгадкой в командировку в Центральный архив. Недельные поиски увенчались успехом – было установлено, что в самом начале ХХ века пятигорский купец Михаил Иванович Ушаков, приобрёл новый участок за железной дорогой в Кисловодске. К концу 1902 года он выстроил дачу. Предусмотрительный купец записал дачу и участок на имя своей супруги Пелагеи Степановны Ушаковой, попечительницы реальных училищ Пятигорска, а сам числился всего лишь, как её «доверенное лицо».
В конце 1902 года архитектор Э.Б. Ходжаев составил для Ушаковых второй проект – надворного двухэтажного флигеля, предназначенного исключительно для сдачи внаём приезжим посетителям Вод. Получив в январе 1903 года разрешение, Ушаков быстро возвёл указанный доходный флигель в северной части своего участка. На картушах фасада были написаны инициалы «П.У.», т.е. Пелагея Ушакова. А известному ранее владельцу дачи казачьему генералу Георгию Назаровичу Абрезову, ушаковская усадьба со строениями была продана лишь в начале Первой мировой войны, в 1914 году. Так в дом с именами вернулась история, он вновь обрёл жизнь.
На помощь пришли дети, учащиеся местной художественной школы. Параллельно велись мероприятия по поиску предметов старины. На самом видном месте уже висела картина с изображением Фёдора Шаляпина в полный рост.
Портрет, кстати – это отдельная история. Нужен был художник, который смог бы написать портрет Шаляпина. Лидия Николаевна обошла почти всех московских портретистов. Либо просили чрезмерно высокую оплату, либо, поскольку певец был иммигрантом, боялись связываться.
В студии Грекова она познакомилась с художником Николаем Овечкиным и поняла, что он сумеет выполнить заказ. Овечкин не только выслушал просительницу, но и услышал, что она хотела увидеть по результату. Он взялся за работу, сделал портрет в короткие сроки, оформил картину в шикарную раму, сам доставил из Москвы в Кисловодск и лично установил в музее.
Когда художник осматривал зал, Бурдина показала ему стену, которую раньше во всю ширину и высоту украшала какая-то картина, похоже, пейзаж. Недолго думая, художник предложил вариант: «А что, если написать Шаляпина и всех тех людей, кто его окружал – друзей, товарищей, соратников, коллег?». Идея была принята, что называется, «на ура». Овечкин почти сразу взялся за работу, но, увы, дописать до конца её не успел – сердце Художника остановилось. Музейщики решили оставить всё как есть, не дописывать работу. Так она, незавершённая, и украшает сегодня Литературно-музыкальный музей «Дача Шаляпина».
Работы были в самом разгаре, а в Дом творческих встреч уже начали приходить на экскурсию туристы. Как-то хозяйка заметила, что вокруг здания кто-то ходит и заглядывает в окна. Вышла и поинтересовалась, что ищут незнакомцы. Высокий здоровяк из небольшой делегации попросил пустить внутрь. Лидия Николаевна сказала, что там ещё идут работы.
– Ну смотрите, – улыбнулся незнакомец, – не пожалейте потом.
Как оказалось, это был Борис Ельцин, на тот момент самый известный в России человек после его выступления с речью на 26 съезде КПСС. Растерялись, не узнали, извинились и пригласили.
– Я, похоже, поздоровей его буду? – Борис Николаевич сразу подошёл к портрету певца.
Не угадал, и даже расстроился. Бывший волейболист свердловского «Буревестника», мастер спорта по волейболу Ельцин был ростом 187см, а вот Шаляпин 195! После осмотра экспонатов, беседовали о жизни, пили чай и на прощание сфотографировались.
Настало время оформлять документы на Дом творчества в краевом комитете культуры. Вместо этого кисловодчане дерзнули просить краевое начальство назвать особняк Домом Шаляпина – не поддержали. Тогда Лидия Бурдина полетела в Белокаменную, прямо в музейный отдел Министерства Культуры РСФСР.
Диалог в министерстве звучал примерно так.
-Хочу, – говорит Лидия Николаевна, – создать музей.
– Фонды есть? – спрашивают.
– Нет, – отвечает, – но можно считать фондом номер один само уникальное здание, в котором проведены реставрационные работы.
– Вы хоть представляете, – продолжают удивлённые москвичи, – какой это должен быть музей?
– Конечно, – не унимается упёртая жительница Кавказа, – музыковедческий!
Министерские работники были удивлены ещё больше, ведь подобного музея в то время просто не существовало в природе. Звучащих музеев не было, видимо оттого, как считает Лидия Николаевна, пошло выражение «музейная тишина». Руководитель музейного отдела министерства, тем не менее, попросила подробно описать суть идеи на бумаге, пообещав, что уже завтра этот вопрос будет рассмотрен на заседании отдела.
Весь остаток дня и всю ночь кисловодчанка писала обоснование своей музыкально-музейной идеи. С утра уставшая, с опухшими глазами – бегом в министерство. Коллектив музейного отдела внимательно изучил проект Бурдиной. Вердикт звучал, как позитивный наказ: «Ваш музей новой формации, поскольку ранее в подобных заведениях у нас ничего не звучало. Мы делаем для вас исключение и даём разряд музея первой категории. Главное и непременное условие – за три года вы должны собрать фонды в количестве не менее трёхсот единиц»
Есть у Лидии Николаевны одно железное правило: «Если хочешь сделать дело, не жалей себя». Она выполнила требования Министерства культуры и раньше срока смогла собрать нужное количество экспонатов. Слух о необычном музее разлетелся по всей стране достаточно быстро, и со всех уголков России в Кисловодск народной струйкой потекли в фонд предметы старины, музыкальные инструменты, фотоснимки, документы.
Среди первых дарителей было Министерство Радиопромышленности СССР. После посещения шаляпинского музея руководитель ведомства был просто потрясён. Он пригласил музей представить Министерство на предстоящей выставке в Италии в 1991 году. Приглашение приняли сразу, поскольку именно в Италии Фёдор Иванович получил свою первую международную награду. А ещё в Италии жила дочь Шаляпина, Татьяна Фёдоровна.
Экспозиция Дачи Шаляпина была в первом зале «Радиопрома», так что гости форума мимо пройти не могли. Из динамиков звучал голос Фёдора Ивановича. Люди оставались, слушали, зачастую по несколько композиций гения. Так сложилось, что на выставке было много иммигрантов, они не могли сдержать слёз. Так о музыкальной даче, расположенной на Кавказе, по сути, узнал весь мир.
В Италии Бурдиной выпало счастье пообщаться с дочерью Шаляпина. К сожалению, по состоянию здоровья приехать на выставку Татьяна Фёдоровна не смогла, но во время телефонного разговора с Лидией Николаевной она, еле сдерживая слёзы, взволнованно произнесла: «Я всё видела по телевизору! Наконец-то наш папа вернулся в Россию!».
Музей «Дача Шаляпина» в Кисловодске принимал гостей, продолжались реставрационные работы. Одновременно завершалось обустройство Дома-музея Шаляпина в Москве. Правда, в столичный вливались огромные средства, а вот кисловодскому даже краевой отдел культуры не помогал. Наши земляки решили во чтобы то ни стало завершить работы полностью и открыться раньше Москвы. Так и получилось!
На торжественное открытие были приглашены в Кисловодск удивительные люди, чья жизнь и творчество были связаны с именем Шаляпина. В их числе режиссёр Викентий Серков, снявший потрясающий фильм о Фёдоре Ивановиче «Особняк на Графтио», так и не выпущенный в прокат, пролежавший на полках 25 лет (Шаляпин – один из самых знаменитых эмигрантов), реставратор Духанина, автор потрясающей выставки о Ф.И. Шаляпине – Солдатов, руководители Фонда Шаляпина.
Именно на открытии музея в Кисловодске в клубе Военного санатория должна была состояться премьера фильма В. Серкова. Событие эпохальное – автор впервые должен был увидеть своё детище, после 25 лет забвения. Перед началом мероприятия состоялся обед. Коллектив во главе с Л.Н. Бурдиной готовили и накрывали – всё сами, они встречали гостей в доме артиста и от его имени. И тут случилось непредвиденное. Сердце Серкова не выдержало напряжения и … остановилось.
Торжество пришлось начинать с минуты молчания.
Гениальный режиссёр так и не увидел начала жизни своего непревзойдённого творения, а его фильм о Ф. Шаляпине живёт и поныне.
Музей и сегодня, принимает посетителей, пользуется популярностью среди жителей и гостей города. Только называется теперь Литературно-музыкальный музей «Дача Шаляпина». Лидия Николаевна давно на заслуженном отдыхе. Человек, внёсший столь весомый вклад в культурную жизнь Ставропольского края, как ни странно, не имеет никаких званий и наград. Немного странно, не правда ли
Александр Бейфус,
фото автора и из личного архива Л.Бурдиной.
А вот несколько слов от некогда бывших коллег Лидии Николаевны.
Валентина Имтосими, директор Театра – музея «Благодать».
– Есть люди, которые олицетворяют облик нашего Кисловодска. Лидия Николаевна одна из них, если хотите символ нашего города. 50 лет отдала служению культуре. Была блестящим администратором филармонии, проводила международные песенные фестивали в Кисловодске. Её по сей день знает и помнит весь музыкальный мир нашей страны. Её любили и любят. Лидия Николаевна – человек невероятных знаний и большого диапазона общения. Она сумела очаровать Шаляпиным десятки тысяч гостей музея, хотя в то время это было непросто.
Ирина Гордиенко, методист Мемориального музея-усадьбы художника Н.А. Ярошенко.
– Лидия Николаевна очень увлечённый человек с горячим сердцем, умеющая зажечь сердца других своим энтузиазмом. Очень порядочная, честная, бескорыстная. Всегда придёт на помощь. Музей это её родное детище. Она делала всё, чтобы он приобрёл мировую славу. Возродила, практически создала заново «Шаляпинские сезоны», в которых принимали участие многие известные артисты нашей страны. Тогда в основе проекта был не столько вокал, хотя солисты были превосходные, а именно поисковая работа – создание музейных фондов русского гения Фёдора Ивановича Шаляпина. Очень жаль, что ей даже не присвоили звание «Заслуженный работник культуры», которого она реально достойна.
Хочу рассказать ещё об одном случае, который произошёл в стенах музея. В 1986 году в Кисловодске на отдыхе был Евгений Максимович Примаков. Так случилось, что Лидия Николаевна была в отъезде и экскурсию для высоких гостей провела Валентина Петровна. Евгений Максимович был потрясён и на следующий день с охранником передал В.П. Имтосими в дар книгу «Двое над бездной» о Колчаке и Анне Тимирёвой. Впоследствии именно с их имён в Театре-музее «Благодать» началось возвращение памяти о выдающихся русских людях, незаслуженно забытых на Родине.
